Анатолий Фурсов: Правда как преступление: история журналистки, получившей убежище во Франции

В современной России профессия журналиста давно превратилась в одну из наиболее опасных. Когда поиск истины сталкивается с интересами авторитарного государства, независимый представитель прессы практически всегда становится мишенью для репрессивной машины. История Кристины — наглядная демонстрация того, как последовательное освещение запретных для автократии тем запускает механизм тотального уничтожения человека. 

Разбираем этот показательный случай с управляющим партнером Коллегии адвокатов «Домбровицкий и партнеры» Анатолием Фурсовым, экспертом в области международной правовой защиты.

Как профессиональная журналистская деятельность Кристины стала основанием для уголовного преследования?

-  Кейс г-жи Шулегиной - яркая иллюстрация алгоритма зачистки информационного поля.  Журналистка с 2014 года последовательно освещала темы, находящиеся под негласным запретом: коррупционные схемы высшего эшелона власти, политические репрессии, подлинные причины геополитического конфликта России с Украиной. В условиях подавления любого независимого мнения, такая принципиальная профессиональная позиция равносильна подписанному приговору. Система ответила по отработанному алгоритму: сначала — задержание за сбор подписей против поправок в Конституцию, затем, уже с началом СВО — уголовное преследование за так называемые «фейки об армии» (Ст. 207.3 УК РФ).

Какие именно правовые механизмы были использованы против принципиальной журналистки?

- Мы наблюдали привычную уже в наших реалиях эскалацию давления. В 2020 году — административное преследование за сбор подписей против путинских поправок в Конституцию, когда полиция открыто продемонстрировала наличие досье на представителя прессы.  Затем, в 2022 году, последовало возбуждение уголовного дела по статье 207.3 УК РФ. Тогда у нее провели показательные обыски с изъятием техники — стандартный прием для создания доказательной базы и одновременного устрашения. Эта последовательность действий наглядно демонстрирует, как точечное административное давление планомерно перерастает в полноценное уголовное преследование по политически мотивированным статьям.

Когда потребовались экстренные меры?

- Ключевым моментом явилось возбуждение уголовного дела с реальной перспективой заключения под стражу. После изъятия цифровых носителей и анализа уголовных перспектив стало очевидно: следующий этап — содержание в следственном изоляторе в нечеловеческих условиях с перспективой приговора, и огромного тюремного срока. Именно в этот критический момент наша Коллегия в кооперации с Международной группой компаний Интерпол-СОС начала разработку комплексного плана защиты. Требовалась синхронная работа по нескольким направлениям: блокировка каналов международного розыска, обеспечение физической безопасности, создание правовых оснований для политического убежища и сохранение профессиональной деятельности в эмиграции.

Отдельной сложностью стала профилактика экстрадиционных рисков - даже после успешного выезда Кристины за границу сохранялась вероятность ареста в третьих странах, и продолжение преследования через международные правовые механизмы. Например – через Интерпол.

Почему в данном случае потребовалась именно международная стратегия защиты?

- Ее необходимость была обусловлена сочетанием сразу нескольких критических факторов. Во-первых, уголовное преследование по статье о так называемых фейках автоматически запускало механизм международного розыска. Без превентивных мер существовал реальный риск задержания в любой стране-участнице Интерпола и экстрадиции.  Во-вторых, национальная судебная система демонстрировала полную зависимость от политического заказа, что исключало возможность справедливого разбирательства на родине. Ведь судебные перспективы внутри любой тоталитарной страны полностью блокируются системной предвзятостью… И особую значимость приобрело то, что публикации Кристины затрагивали вопросы международной политики, набирали растущее влияние за рубежом, на что отечественная репрессивная машина должна была ответить с излишней жестокостью. Все это требовало выхода за пределы национальной юрисдикции.

Только выстроенная международная стратегия позволила нам с коллегами преобразовать вынужденное бегство в системное решение, обеспечивающее не только временную безопасность, но и долгосрочные правовые гарантии в стране убежища.

Какие конкретные результаты были достигнуты в этом деле?

- Наиболее значимым достижением стало создание комплексного прецедента защиты журналиста. Мы не только обеспечили безопасность Кристины, но и отработали эффективный алгоритм действий для аналогичных случаев. На сегодняшний день она находится под защитой Франции, получив политическое убежище, а все попытки международного розыска были заблокированы. Вот пример успешного противостояния системе политических репрессий, которая неправомочно использует правовые механизмы, в том числе и Интерпол, в своих целях.

Насколько распространена в сегодняшней России модель давления, которую пришлось испытать на себе вашей доверительнице? 

— Ситуация, к сожалению, отражает общую для системы практику. За последние годы мы зафиксировали десятки обращений от представителей СМИ, столкнувшихся с похожими обстоятельствами. Наиболее тревожный аспект — это вовлечение силовых ведомств в цензуру, когда органы дознания начинают выполнять функцию ограничения независимой журналистики. И этот аспект наиболее тревожен, ведь идет прямое включение силовых ведомств в грязные политические игры, к которым они априори не должны иметь никакого отношения. Разумеется, каждая отдельная история имеет свои особенности и нуждается в персональной юридической защите. 

Каковы перспективы у подобных дел в текущей геополитической ситуации?

- Ситуация продолжает осложняться, однако отработанные нами методики позволяют достигать положительных результатов приблизительно в 90-95% случаев. Ключевыми факторами успеха остаются своевременное обращение, комплексный подход и превентивные меры по блокировке международного розыска, и, как необходимый завершающий аккорд, получение статуса политического убежища в демократической юрисдикции. Отмечу особо: каждый такой кейс укрепляет правовые механизмы защиты свободы слова на международной арене.